Сначала этот мир был её…

Он представлял собой огромный зелёный луг, окружённый с одной стороны старым густым хвойным лесом и высокими скалами с другой. На вершине одной из скал стояла ванна, наполненная тёплым молоком. Она любила лежать там, а я любил сидеть около, облокотившись спиной о ванну так, чтобы она могла гладить меня по волосам. Из такого положения мне всегда открывался вид на море. Да, в этом мире было море. И я видел, как оно бросало свои волны на огромные скалы, разлетаясь пенящимися брызгами в разные стороны. Именно там я в первый раз и оказался, именно там я и попал в этот мир.

В лес мы никогда не ходили, да и заходить туда не сильно хотелось, даже после того, как она оставила меня. Зато мы любили медленно проплывать на облаках над ним. Причём, лежали мы под облаками, и казалось, что мир перевёрнут. «Перевёрнутый мир» — так она его называла, даже когда мы не занимались воздухоплаванием. Ещё над лесом плавали рыбки, они были очень яркими и больше напоминали рыбок из детских книжек, чем обыкновенных рыб. Она сказала, что рыбки появились тогда, когда пришёл я.

Чаще всего мы лежали на лугу, в его мягкой и высокой траве, и смотрели на небо. Мы смотрели на облака и рыбок, мы считали звёзды, любуясь луной. Мы смотрели на закат, который поджигал верхушки деревьев или смотрели, как солнце медленно встаёт из-за скал и освещает её мир. А бывало и наоборот: солнце вставало из-за леса и потом медленно катилось к скалам и исчезало где-то в море.

Ещё была дверь, старая, массивная, цвета красного дерева. Дверь находилась чуть дальше границы леса и луга. Она не знала, зачем нужна эта дверь. Но она была точно не для меня и точно не для неё. Пока мы находились в этом мире вдвоём, через дверь никто не вошёл… И не вышел.

В один день она отдала весь мир мне и ушла. Я не помню, почему она ушла. Она ушла и больше не вернулась. А я остался один в её «перевёрнутом мире», который уже почти стал моим миром. Я больше не летал на облаках над лесом. Теперь мне нравится сидеть на верхушке какого-нибудь дерева под приятным прохладным ветерком и смотреть, как рыбки проплывают мимо моей головы. К ванне я больше не ходил. Но я нашёл себе уступ, с которого я мог бы видеть и море, и ванну. Теперь только ветер играет в моих волосах. Реже я лежу в траве, рядом с дверью, я лежу и чего-то жду… или кого-то…

Хочу ли я, чтобы она вернулась? Скучаю ли по ней? На эти вопросы я пока не могу дать однозначного ответа.